142
Вашихъ попеченій, чортъ возьми, не просимъ!
Я хотя и амка, но не призывала
Кобелей на помощь,, п сама поймала
Селезня въ болотѣ. Гдѣ же,—продолжала
Сайга,—равноправность, если вы хотите
Вольничать, а амкамъ воли не дадите?
............................Водолазъ, уныло
Протянувши морду, слушалъ и—ни слова.
Стрѣлка говорила, что она готова
Все принять на вѣру, лишь бы лучше было
Жить на бѣломъ свѣтѣ. Но, когда настали
Сумерки и тѣни начали сгущаться,
Помню, какъ мнѣ въ ухо тихо напѣвали:
«Измѣни-ка, вздумай съ кѣмъ-нибудь связаться,
Такъ-то искусаю!» (Кто шепталъ мнѣ это—
Не скажу: простите скромности поэта).
Какъ поэтъ, я рано понялъ, что всѣ куры—
Тряпки, оттого что записныя дуры.
Понялъ я, что этотъ ранній крикъ пѣтушій,
То асе, что у вашихъ караульныхъ «слушай!»
Курица труслива и сквозь сонъ мечтаетъ,
Что пѣтухъ покой ихъ ночью охраняетъ.
А приди-ка дворникъ къ нимъ въ одной рубахѣ,
