150
Нашимъ идеаломъ, какъ не тотъ, кто ходитъ
Въ сапогахъ высокихъ и ружье наводитъ
На свою добычу, самъ костей не гложетъ,
А предоставляетъ намъ свои оглодки?
Если я собака—кто вы? Вы чечотки!»
— «Какъ! Что?—Мы—чечотки! кто тутъ называетъ
Насъ такимъ позорнымъ словомъ? кто дерзаетъ?»
И Трезвонъ съ широкой мордой началъ скалить
Зубы и при этомъ зарычалъ по-свойски,
Такъ что нашъ Вопило сталъ глазищи пялить,
Оттопырилъ уши и не по-геройски
Свѣсилъ хвостъ, а такъ, какъ истинный ученый,
На краю колодца жаждой изморенный.
Вообще, Вопилы кличъ и завыванье
Пронеслись надъ псарней не безъ обаянья:
Слыть за патріотовъ многіе желали
II, на заднихъ лапахъ стоя, нагибали
Головы въ колодезь;—тамъ на днѣ свѣтилось
Отраженье неба—и въ нихъ сердце билось,
II они не въ шутку стали убѣждаться
II кричать, что въ морѣ небо отражаться
Такъ никакъ не можетъ, потому что море
Постоянно морщитъ гнѣвный ликъ свой въ спорѣ
Съ буйными вѣтрами. Сайгу и Карая,
И Барбоса, друга нашего, ругая,
