157
-
Черное вскочило на ноги и лаетъ.
Подхожу— Орелка.
— Глупый песъ дворовый!
Говорю: ну, что ты лаешь, безтолковый!
«Ну, ну, ну!» сказалъ онъ, «я законы знаю,
И, какъ вѣрный сторожъ, для острастки лаю;
Если-жъ ты подтибрить что-нибудь намѣренъ,
Можешь и подтибрить; я въ тебѣ увѣренъ.
Лаю, не мѣшаю, дѣлай, что затѣялъ!»
Все мое унынье этимъ онъ разсѣялъ.
И пошелъ я дальше и, обозрѣвая
Дворъ при лунномъ свѣтѣ, и припоминая
Кое-что, я думалъ: гдѣ же кладовая?
Гдѣ она? Туда бы, чортъ возьми, забраться!..
II въ фундаментъ носомъ началъ я соваться.
И нашелъ крылечко мокрое; невольно
На душѣ н горько сдѣлалось, и больно:
Тутъ Мирза когда-то насъ кормилъ, съ облавы
Воротясь. (То были дни великой славы!)
Я ступеньки нюхалъ, и увы! ни слѣда,
Ни одной крупицы отъ того обѣда!!!..
Ничего!..
Но, видно, мой собачій геній
Былъ не чуждъ возвратныхъ, сладкихъ впечатлѣній,
И воспоминанье духъ мой озарило,
