37
Она сіяла и господствовала. Вотъ
Въ чемъ главная разгадка, страшный смыслъ
Его отчаянья, которому я былъ
Свидѣтелемъ. Онъ былъ романтикъ,
Начитанный провинціалъ тридцатыхъ
Годовъ; а мы, друзья, почти въ концѣ
Желѣзнаго, на всѣхъ парахъ куда-то
(Не въ бездну ли?) несущагося вѣка,
Обходимся безъ всякихъ идеаловъ.
У насъ есть только замыслы о нашемъ
Благополучіи. И въ наши дни, конечно,
Не безъ мечтателей; инасъ мечты терзаютъ—
Неотразимыя мечты, однимъ
Подсказанныя голодомъ, другимъ
Подсказанныя завистью иль жаждой
Богатства, роскоши и наслажденій.
Мы рады, если къ намъ благоволитъ
Жена пріятеля, и чѣмъ въ ней меньше
Стыда и цѣломудрія, тѣмъ лучше.
Понятно, что Вадимъ бы насъ не понялъ,
Какъ мы его не понимаемъ. Онъ отсталъ...
Но все же я люблю его, и дорога
Мнѣ память о мечтателѣ моемъ
И сверстникѣ. Мнѣ жаль, что не достигъ онъ
Глубокой старости... мнѣ было бъ любопытно»
На что бы онъ истратилъ въ долги годы
Свой даръ, свои стремленья и порывы.
Теперь я знаю только, чѣмъ наполнилъ
Онъ мракъ и пустоту своей такъ рано
Ограбленной души: не мертвой скукой
И не долбленіемъ уроковъ...
Чѣмъ же?
