Играли съ нимъ въ бостонъ и къ мушку
И, разумѣется, не знали, что ученый
Сей мужъ прописывалъ одинъ рецептъ
Отъ всѣхъ болѣзней (непомѣрно-длинный,
Замысловато-сложный и, вдобавокъ.
Ужасно не разборчивый рецептъ).
Зато его лѣкарства отличались
Разнообразіемъ цвѣтовъ и вкуса,
Но это не мѣшало иногда
И выздоравливать...
Предполагаю,
Что и Вадиму тотъ же неизмѣнный
Прописанъ былъ рецептъ. Почтенный докторъ
Увѣрилъ мать, что это — пустяки,
Что стоитъ мальчику немного пропотѣть,
И все пройдетъ, — все, какъ рукою, сниметъ.
Затѣмъ онъ деньги положилъ въ карманъ,
Сѣлъ въ собственныя дрожки и уѣхалъ.
XXIII.
Разъ я пошелъ къ больному утѣшать,
Что скоро, скоро встанетъ онъ съ одра —
Мы вылѣчимъ.
— „И хорошо41, сказалъ онъ,
„Я самъ желаю встать. И солнце свѣтитъ,
И воробьи чирикаютъ
съ
утра,
И голуби воркуютъ; стыдно мнѣ,
Что я лежу, ненужный никому,
Разслабленный, съ глухой ломотой
Въ груди и въ головѣ. Молиться даже
Я не моіу... мнѣ тяжело... то звонъ
Въ ушахъ, то заволакиваетъ зрѣнье,
И легче мнѣ съ закрытыми глазами44.
