круг солнца, а это не шутка при нашем положении. Удастся ди это нам?
— Да, я не считаю себя несчастным. Я хорошо
пожил, чорт возьми I Если бы мне снова родиться
и меня спросили бы, кем я хочу быть, я выбрал
бы только долю моряка, не задумываясь нисколько.
Словом, я бы не прочь повторить свою жизнь...
Опорожнив кружки, мы, вместо закуски, запиваем виски водою.
— Вот вам все мое богатство,—говорит Джим,
выкладывая на .стол! жалованье и
вырученные
им деньги от продажи матросам своего сундучка
с тряпьем.—Здесь около четырех фунтов. Вот
эти письма,-—продолжает он, показывая рукою на
два Напечатанных конверта:—опустите в почтовый ящик, а деньги пошлите переводом. Разделите их поровну, на две половины: одна половица пойдет на остров Цейлон, а другая — в
Сан-Франциско. Это мой последний подарок детишкам. Больше у меня ничего нет. Адреса на
письмах...
1
Джим спокоен, на морщинистом лице не дрогнет
ни один мускул, глаза сухи. Все догадываются
о его намерении, но никто не говорит об этом
ни слова. В кубрике, помимо нас, находятся еще
несколько человек матросов: одни спят, развалившись ,на нарах, японец, сидя на корточках, починяет свою рубашку, индус, примостившись на
57
