—■Не спите, Джим ? —спрашиваю я.
— Нет,—отвечает он, глядя в звездное небо.
— Ночь хороша!
— Да, люблю такие ночи. Лежишь и думаешь.
Всю
свою
жизнь переберешь. Многое
припомнишь...
'Меня все время интересует этот старый моряк.
і— Вы семейный?
— Очень даже.
— Что значит — очень?
— А то, что не одну, а много семей имею.
— Где же они?
— Везде, только не при мне,—есть на Цейлоне,
в Сан-Фраицифсо, в Южной Африке, в Европе.
Был и я когдо-то молод и силен. И везло же
мне, чорт возьми, на счет женщин! Липли они
ко мне, как ракушки к судну. Ну, и рассеивал
свое племя по земному шару. Если собрать вместе
всех жен и детей- ого! Изрядная цифра получится...
Помолчав, он добавляет:
— А приходится кончать свой век одиноким...
Он произносит последнюю фразу с некоторой
грустью, но тут же, словно устыдившись этого,
разражается от’явленной руганью.
Я ложусь навзничь, прямо на палубу, и смотрю
мимо выпуклых парусов на звезды. Скрипя, покачиваются высокие мачты, точно зарисовывают
52
