2 0 8
Тихонько, чтобъ себя немного поразмять,—
Да и того нельзя!—Природы-то законы
Мы знаемъ, матушка, вѣдь мы не вѣтрогоны,—
Не метафизики!—На что надежды нѣтъ,
О томъ не мыслю я нимало.
— И! что ты?—говоритъ,—мой свѣтъ!
Была-бъ охота!
Кто можетъ молніи бросать во всѣ концы,
Кто можетъ въ мудрецы
Пожаловать любого идіота,
Кто можетъ радугу въ болото опустить,
Тотъ можетъ и тебѣ дозволить походить,
Хоть ты и вылитъ изъ металла.
А помнишь ли, какъ ты, бывало.
Одушевлялъ,
И говорить, и мыслить заставлялъ
Булыжникъ
и
Алмазъ
—и
Паруса
и
Пушки,
Булатъ-, Мѣшокъ
и
Гребешокъ,
И
Василекъ
,
И—помнишь,—дерева цвѣтущія верхушки
Корнями вздумалъ пристыдить...
Такъ можно и тебя вполнѣ одушевить,
Лишь стоитъ Зевса попросить...
И, что ты думаешь,— отправилась съ прошеньемъ,
И несмотря на то, что ночь уже была,
