Page 281 - Почему наши села так называются... Том 11. Х, Ц, Ч, Ш, Щ, Э, Ю, Я

В России по разным признакам (в какой-то мере – утрированным) даны были прозвища
целым народам. Великорусы, например, называют малороссов (украинцев) хохлами, а те
в ответ называют великороссов кацапами или москалями. Народности Севера (ненцев,
селькупов и др.) Великая Русь называла самоедами. Карелы, финны, ижора – чухонцы;
вспомним опять хотя бы пушкинское «Приют убогого чухонца». Нынешние удмурты
были вотяками, марийцы – черемисами, саамы – лопарями; живущие в Эстонии русские,
называют эстонцев куратами. Белорусов, почти как нас, называли ягутами (егутами, – так
удобнее произносить первый безударный слог).
Может быть, в Рязанской губернии когда-то существовало поселение с компактным
проживанием в нем и в его окрестностях выходцев из Смоленской земли? Историю этого
поселения хорошо бы восстановить по архивным материалам, но, видимо, заняться этим
некому. А пишущие люди, вроде меня, бывают падки на всякие «изюминки». Выковыри-
вая такую «изюминку» (в данном случае «Страну Ягунию» или найдя ее в гнезде В. И.
Даля), они начинают трепать ее, не вдаваясь в смысл, на свой лад. А потом пускать ее в
тираж, – благо, сейчас можно писать и печатать что угодно.
Кстати говоря, во времена В. И. Даля такого понятия, как Поволжье, е было. И если он
написал «по Волге», то он имел ввиду все то пространство, которое примыкает к Волге –
по всему ее обширному торгово-транспортному региону, где скапливались сезонные
рабочие-грузчики, бурлаки и др., прибывшие из разных мест империи. В том числе –
белорусы и смоляне. Там, «по Волге», их называли ягутами, ягунами (егунами). Может
быть и в Рязанскую губернию это прозвище пришло оттуда же, с матушки-Волги. И
ничего презрительного в этом прозвище нет – просто подмечена особенность белорус-
ского языка. А некоторые представители великорусской нации, вообразившие свой народ
пупом Вселенной, полагали (полагают и сейчас), что во всем мире люди должны по-
русски говорить только так, как они говорят…]
В конце нашего краткого исследования, в качестве резюме (краткого вывода к главе
«Егуны») скажем по И. А. Крылову: «А ларчик просто открывался!» Насколько мы
убедились, для нас, мелекшинцев-татаркинцев-аристовцев, как и других жителей Нашего
Края, в слове «Ягуния» ничего обидного нет. Ну, ни гроша! В конце концов, дело даже не
в прозвище. А в том, что «иноплеменники» хотят нас не только «горшком» обозвать, но и
в «печь» норовят задвинуть. Иначе говоря, представить перед всем честным народом
обыкновенным быдлом. Это уж нехорошо!
Так, чем мы им не по нраву? Полагаю, одним, отличным от их присущим только
жителям Нашего Края качеством – естественным и необоримым – стремлением к
высшему для каждого человека и каждого народа на Земле благу – к свободе: ведь по
духу непокорности мы намного свободнее жителей, хотя бы того же, районного центра.
Например, потому, что большинство наших деревень (Бутырки, Аристово, Мелекшино,
Татаркино, Муняково, Ершово, Шелковая и др.), да и села Лучинск, Колнцы, Столпцы
(исключая нескольких сотен ремесленников, присланных со стороны и приписанных к
игольной фабрике) в крепостное владение никогда не передавались.
Да! Мы не окультуривались помещиками, заводчиками, фабрикантами и их приспешни-
ками. Поэтому, может быть, до сих пор чаще некоторых – по А. С. Пушкину – «чешем
седалищные щеки». Но мы, более далекие от культурного совершенства, в отличие от
народов других краев, в течение десяти веков с гордостью несем такое свойство, которое
никогда и никому у нас не отнять – независимость. Ибо наши предки никогда в рабском
сословии не состояли, а, следовательно, ни перед кем веками не раболепствовали. Из
истории ведь известно, что отпущенный на волю раб, даже после своего освобождения
сохраняет походку раба; ибо он, по привычке к цепи, сняв ее, еще долго подволакивает
ногу. Что ценнее?..».
Чуликанов В. Ностальгия пронского славянина (О былом и несбывшемся). – М., 2004. – С. 252–259
(работа на правах рукописи, хранится в Рязанской областной универсальной научной библиотеке имени М.
Горького).

279