крытым небом, перекрикивая друг друга, вологодские
барышники продают доски, самодельные игрушки, стек
ло, хромовую и яловую кожу, кружева, творог, лен... И
снова в Сашиных голубых глазах грусть. Он видит, как
двое фабричных ребят покупают новые рубахи с краси
выми вышивками на воротниках.
— Артем, а когда мне рубаху купят?
— Ой, Сашко,—вздыхает Артем.—У твоего отца пя
теро гавриков...—И, гладя мальчика* по голове, успокаи
вает:—Вот вырастешь, пойдешь на ткацкую фабрику—
сам. будешь делать рубахи.
— Нет, Артем, я учителем хочу стать...
Но что это за толпа? Почему так весело смеются тут
люди? Вместе с Артемом Сашка пробирается к неболь
шой деревянной избушке на курьих ножках. Сидит око
ло нее старик с козлиной бородкой, крутит шарманку.
И на всю ярмарку разносится знакомая мелодия «Бы
вали дни веселые...»
Смолкла песня, и снова вещает старик:
— А ну, попка, вытащи молодому человеку счастье...
Розовый попугай послушно опускает клюв и достает
из ящика свернутый клочок бумаги.
По другую руку старика вторая клетка. В ней мор
ская: свинка. Она тоже угадывает судьбу...
Восторженно смотрит Сашка на старика и его по
мощников—попугая и морскую свинку. Ачто, если за
гадать? Может, и в самом деле сбудется? Но где день
ги? В кармане ни гроша.
Но Артем уже толкает Сашку.
— Все это чепуха на постном масле. Дураков ищут.
На другой день они возвращаются в Передково. Те
лега снова мягко катится по дороге. И снова перед гла
зами широкое льняное поле.
— Говоришь, учителем хочешь стать?—спрашивает
Артем, закручивая цигарку большими грубыми паль
цами.
Саша кивает.
— Это похвально. Значит, добрый ты, мечтать уме
ешь...
Артем несколько минут молчит. Курит. Синий дымок
густо обволакивает рыжую шевелюру. И такие же, как
дымок, синие глаза щурятся от солнца.
— Во мне тоже, Сашко, мечта живет... Моряком бу-
73
