разыскивая дерево. То в одном месте, то в другом
раздавался треск ломаемых сооружений. К топкам
несли стеллажи продовольственных погребов, ре
шетчатые люки, командные рундуки, коечные сетки,
обеденные стюлы, сходни, доски для погрузки,
отделку жилых помещений, паклю, масло —все,
что могло гореть. Но и этого хватило не на
долго. Добавили две шлюпки: двойку и восьмерку.
Это было последнее топливо. Пары в котлах пре
кратились. Трубы перестали дымиться,
не было
больше слышно ритмических вздохов машин, ко
рабль повертывало ветром, как всплывший труп
кита, и несло в неизвестность.
— Лотовые, на лот!—с дрожью в голосе за
кричал командир Иванов, едва удерживаясь на но
гах от усилившейся качки.
Смерили глубину — она оказалась настолько
большой, что нельзя было стать на якорь.
В эту ночь люди прощались с жизнью. А утром
17 мая ветер стал стихать. По счислению опреде
лили свое местонахождение в море: до шанхайско
го маяка «Шавейшан», к которому держали курс,
оставалось еще около 90 миль.
«Бодрый» оказался во власти моря. Приспосо
били и в 10 часов 40 минут подняли на нем паруса,
сшитые из тентов и матросских коек — кливер, фок-
и грот-марселя. -Но миноносец не держался на курсе
и медленно 'поворачивался носом то в одну сто
рону, то в другую. Ставший на вахту мичман Да
выдов заглянул в вахтенный журнал и, прочитав
29
