СОЛЕНАЯ КУПЕЛЬ
19
Над мачтами обозначились редкие, еле уловимые крас
ные точки звезд, словно и для них наступила минута
угасания. Безжизненная тишина царила в неподвижном
сумраке. Но почему-то не покидало чувство, что откуда-
то приближается угроза.
Лутатини пораньше улегся на койке, зная, что скоро
ему предстоит вахта. Овладевала тревога, как будто в эту
ночь кто-то, неведомый и страшный, собирался призвать
его к ответу за все содеянные им грехи. Скорее по при
вычке, чем сознательно, он начал было читать про себя
вечернюю молитву, но не кончил ее и с досадой отвер
нулся к переборке. «Должно быть, нервы расшатались»,—
подумал он и стал засыпать.
Когда его разбудили, он в первое мгновение почув
ствовал, что он стремглав летит с какой-то огромной
высоты. Он с испугом осмотрел кубрик, освещенный
электрической лампочкой, и встретился глазами с руле
вым Гимбо, с которым он собирался итти на вахту.
— Что же это такое?
Гимбо ничего не ответил.
Лутатини, поднимаясь по трапу, который ускользал
из-под ног, повисал на поручнях. На палубе, задержав
шись около двери, почувствовал себя слепым, словно по
пал в бездонную яму. Невольно пришло сравнение—еги
петская тьма! Горячечная и удушливая ночь скрыла небо,
океан и само судно. Хоть бы одна звезда показалась
где-нибудь. Ничего, кроме непроницаемой тьмы, черной)
как сажа. Два топовых огня на невидимых мачтах, каза
лось, висели в воздухе и, размахиваясь, строчили, как
две сияющих звезды, бархат мрака. А больше всего уди
вило то, что при полном безветрии была невыносимая
бортовая качка. Лутатини сделал только несколько ша
гов и, потеряв равновесие, полетел к борту, словно его
отшвырнули пинком. Он сдержанно вскрикнул. К нему
подскочил Гимбо.
