102
А. НОВИКОВ-ПРИБОЙ
в воздухе металла, кажется ему полным зловещей тайны
и непостижимого ужаса. Гаврила смотрит на убитого това
рища; прыщеватое лицо, с открытым ртом и удивленно
расширенными зрачками застывших глаз, посидело, изме
нилось, стало чужим...
— Господи, неужто и я так буду лежать? — мысленно
спрашивает он самого себя, замирая от страха.
От второй роты осталось немного больше половины.
Остальные либо убиты, либо ранены. Давно уже уложен
наповал бравый капитан. Поручик, белобрысый, тонкий,
в синих очках, спрятался сзади в рытвину, углубленную
солдатами. Видна оттуда только высунутая его сабля.
Потрясая ею, он кричит слабым, пискливым голосом:
— Бей их, косоглазых чертей!.. З а веру православную,
братцы!.. З а веру...
И ошалелые солдаты стреляют, стреляют торопливо,
бестолково, сами не зная куда.
Продолжая лежать за кочкой, щелкает затвором и Водо
пьянов, с каждым мгновением ожидая себе смерти. Да
уж все равно — лишь бы скорее конец.
Вдруг чем-то рвануло его около левой лопатки.
— Ай! — крикнул Водопьянов, жадно хватаясь руками
за больное место.
— Али задело?—спрашивает скуластый ефрейтор, лежа
рядом с ним за корнями кустарника, забросанными землей.
— Д а . . .— отвечает Водопьянов, кривя от боли губы.
— На перевязку иди.
— Убьют...
— Ползком.
— Все одно не спасешься.
— Э, дуролом!
Рана, повидимому, не глубокая, но Водопьянов ощущает
сильную боль. Рубашка, мокрая от крови, неприятно
