100
А. НО ВИ КО В -П РИ БО Й
— Да, говорят, обходят правый фланг.
Никто не знает, откуда взялся такой слух, но он, точно
злая болезнь, упорно распространяется с раннего утра,
порождая среди солдат тревогу и мрачные предчувствия.
— А может, мы им накладем, — слабо возражает Водо
пьянов, не веря сам в свои слова.
— Своими боками! — вставляет ефрейтор. — Где уж
тут... Он тебя так уложит, что до второго пришествия не
очнешься...
Тихо смеются, но в сдержанном смехе чувствуется
жуткая тоска, точно дыхание смерти носится над ними
колючим ветром.
— Японцы, японцы! —слышится чей-то испуганный
голос.•
Разговор сразу обрывается. Солдаты, расходясь по
своим местам, тревожно засуетились; берут ружья на из
готовку, выжидательно вытягивая шеи. Вдали, сквозь
серую, густую пелену пыли видно, как японцы, пригибаясь
к земле, серыми точками перебегают от одного холма
к другому.
— Тысяча двести! —- командует сзади бравый капитан,
наводя бинокль в сторону неприятеля.
Раздаются сначала редкие, а потом учащенные выстрелы.
Японцы подходят ближе и открывают по нашим стрельбу
пачками. Завязывается ожесточенный бой. Пули заунывно
свистят над головами, щелкают, ударяясь в кусты. Спустя
еще несколько минут, уже слышатся стоны раненых.
Водопьянов лежит за кочкой, расстреливая одну пачку
патронов за другой. Пыль слепит глаза, дрожат руки,
беспокойно бьется сердце. Пуля пробила ему папаху.
^
„Ьсли в голову попадет, сразу капут"... — думает
Гаврила, и от такой мысли кожа на темени похолодела,
а волосы зашевелились.
