подводники
23
Поповский дьявол тут ни при чем.
Лучше бы я не знакомился с Зобовым. Это он отра
вил мою душу ядом сомнения.
Вот он и сам здесь налицо. Покончил работу со своим
аппаратом беспроволочного телеграфа и теперь стоит
передо мною, длинный и нескладный, как собачья песня.
А в лобастой голове крепкие, но злые мысли. Ехидно
улыбается одним углом рта.
— Стараешься, Власов?
■— Стараюсь.
— Да благо тебе будет.
— Иди-ка ты...
Я во-время присек язык: в дверях непроницаемой
переборки показалась русая бородка, похожая на воскли
цательный знак, и сверкнули пенсне в золотой оправе.
Это наш командир, маленький и невзрачный человек.
На берегу— он самый безобидный офицер, его никто не
боится. А здесь — весь экипаж, в сорок пять человек,
скручен его волей, как железными проволоками. Он выра
стает в наших глазах в великана.
Командир привычным взглядом окидывает носовое
отделение и отдает распоряжение старшему офицеру:
— Соляровое масло нужно принять сегодня же!
— Есть, Владимир Николаевич!
Оба уходят.
Дудка свистит к обеду.
С Полиной я вижусь каждый вечер. Мы гуляем в
общественном саду и за городом — в роще. Она по
стоянно весела, много смеется, и смех ее вливается мне
в душу светлой струей. Но только я обниму ее — она
вскидывает испуганные глаза.
— Не надо. Ради бога, не надо...
