24
А .
ИО ВИК ОВ - П РИБ ОЙ
к отрывистым приказаниям начальства. Да, сейчас я точ
ный, как стрелка манометра. Вот команда, заставившая
меня встрепенуться. Я быстро открываю клапан носовой
цистерны и повертываю рычаг манипулятора. Потом
кричу:
— Пошел помпы!
Электрик замыкает рубильники.
Загудел мотор помпы.
По трубам с металлическим звоном врывается вода.
То же самое проделывается и в корме.
Концевые цистерны наполняются балластом. „Мурена"
медленно утопает. Слышен голос человека, что следит
за глубомером:
— Десять, двадцать футов!.. Сто! Сто три! Остано
вилась!
Мы мягко прикоснулись к грунту.
В лодке водворяется тишина.
Кок, пухлый и шаровидный человек, похожий на мяч-
рыбу, уже давно возится у своего камбуза: готовит на
электрической плите ужин. У него всегда глуповато-рас
терянный вид, словно он что-то потерял или о чем-то
хочет вспомнить и не может.
— Камбузный Тюлень! — прозвала его команда.
Пахнет жареным мясом, луком.
— Команде ужинать! — разносится радостная весть.
Каждый с мискою в руках примащивается там, где
ему удобнее. С большим аппетитом уничтожаем мясо,
рисовую кашу, какао со сгущенным молоком.
На ночь остается дежурить только один человек: сле
дить за глубомером. Остальные все свободны.
Я лежу на рундуках, жую табак, — в лодке курить
нельзя, — и думаю о той, чьи поцелуи так звонки.
