подводники
57
— Да, опять...
— Куда на этот раз пойдем?
— Разве нам скажут об этом?
— Эх, жизнь наша несуразная!
\.
Зобов пользуется каждым случаем, чтобы бросить
людям в мозги мысли колючие, как кусты крыжовника.
Он как бы утешает:
— Ничего, братва, не вешай головы! Повоюем! Вместе
с японцами станем грудью за веру православную!..
Вздыбилась команда, и, как грязь из-под копыт, ле
тит матерная брань.
Взъерошенный, я бегу к знакомому фельдшеру за
спиртом.
Полина в комнате одна.
Ставлю на стол выпивку, выкладываю закуски.
‘ — Это что за торжество у тебя? — смеется Полина.
Голова моя отяжелела от горьких дум и никнет
к столу.
— Не торжество, а горе. Может, это поминки обо
мне.
— Какое горе? Какие поминки?
— Уходим в море. На этот раз нам предстоит очень
опасный поход. Кто знает? Может, не увидимся до
второго пришествия...
Полина в тревоге.
— Нет, не говори так. Ты вернешься благополучно.
А я буду выходить на берег и ждать тебя...
Ее тревога и отзывчивость вызывают во мне еще боль
шую грусть.
Наполняю стаканы спиртом, разбавленным вишневым
сиропом.
— Выпьем, дорогая!
