подводники
59
— Да, да, выпьем, родная.
Руки ее дрожат, и горлышко бутылки стучит о край
стакана. Водка плещется мне на колени.
Мне очень жаль Полину, но почему-то хочется, чтобы
она заплакала. Для чего это мне нужно? Ах, грудь мою
разрывает двухлапый якорь, и я говорю с гнетущей без
надежностью:
— Полина! Я буду помнить о тебе и там, в море, на
глубоком дне. А если вода сразу заткнет мою глотку,
то я мысленно, своим мозгом крикну тебе: прощай, лю
бимая!..
Слезами окропила лицо мое, покрыла поцелуями.
— Не говори так! Не надо... Мне страшно. Я вспо
минаю о муже... Как узнала, что он погиб, я чуть не
покончила с собою ... А ты вернешься. Я буду твоей...
Сеня, родной! Я и теперь твоя. Слышишь, милый! Твоя
без венчания... Мучитель мой! Взбалмошный и славный
подводник!..
Ласковые слова загорелись яркими цветами. Мускулы
ощутили жадный трепет прильнувшей ко мне женщины.
Точно незримое пламя полыхнуло в меня, обожгло все
тело.
В вечернем небе загорелись венчальные свечи.
Экватор перейден.
Несется „Мурена", глотает ночное пространство. На
стойчиво стучат дизель-моторы.
На рассвете засвежело. Подул норд-вест, порывистый,
как молодой жеребенок. Облака на востоке накалились
докрасна, словно железо в горне. Море расцвело пио
нами. Глянуло солнце, поздравило всех с крепким утром.
Волны засветились сверкающими улыбками. Но в сле
дующую минуту все померкло. Небо и море нахмурились.
