2 5 0
Онъ испыталъ допросы, рукъ сличенья,
И ласки тѣ, въ которыхъ слышенъ былъ
Намекъ и на возможность снисхожденья,
И на возможность петли. Онъ забылъ
Все это. Такъ, мы часто забываемъ
Нашъ кошемаръ, когда встаемъ и знаемъ,
Что незачѣмъ трудиться объяснять,
Какъ это мы не въ силахъ были встать,
Придавленные призракомъ къ постели;
Но помнилъ онъ, какъ пламенно ждала
Его душа свободы, какъ летѣли
Часы и дни, какъ наконецъ пришла
Ночь Свѣтлаго Христова Воскресенья.
Въ Кремлѣ Иванъ Великій загудѣлъ.
Игнатъ не спалъ,—смирялъ своя сомнѣнья,
Молился; но все тотъ же мракъ глядѣлъ
Изъ-за рѣшётокъ въ мутныя окошки
(Казенный дворъ не озаряли плошки);
Торжественно лился полночный звонъ,
И долго, долго, лёжа, слушалъ онъ,
Какъ колебались эти волны гула.
И въ то же время, слушалъ, какъ прошли
Солдатики на смѣну караула,—
То были звуки неба и земли...
