246
Пародъ же вовсе не читалъ газетъ.)
И, вдохновись безтрепетнымъ колоссомъ,
Не ради, риѳмъ, не ради звучныхъ строфъ,
Тогда поэтъ сравнилъ его съ утесомъ
Па рубежѣ бушующихъ валовъ *).
Поэта бредъ былъ многими провѣренъ
Съ тѣмъ, что другіе видятъ наяву,
Утесъ, какъ мощный образъ, такъ былъ вѣренъ,
Что умилялъ и радовалъ Москву.
(Въ одномъ лишь клубѣ, кто-то очень тихо
Замѣтилъ: «радъ, что вздули Меттерниха»,
По и такой анти-австрійскій духъ
Въ тѣ дни не смѣлъ бы радоваться вслухъ.)
И все-таки нашлись и повліяли
На всѣ дѣла такіе мудрецы,
"Что нашъ колоссъ отъ комаровъ спасали,
(То были все отечества отцы).
Былъ глупый случай (кой-кому желанный):
Бъ одной кофейной кто-то кофе пилъ,
И на поляхъ газеты иностранной
*) Ио огненный змѣй преломилъ свое жало,
И весь невредимый грохочетъ утесъ.
Бенедиктовъ.
