234
Ночи, озаренной
Призрачнымъ мерцаньемъ, тѣни замыкали
Всѣ углы; но воздухъ неподвижно-сонный
Синь былъ н прозраченъ. Въ замкнутомъ подвалѣ
Наши лежебокп глухо завывали:
Ого-го! насъ кто-то заперъ! — Куры въ страхѣ
По двору метались, поднимая гомонъ.
Ихъ несчастный курникъ былъ подрытъ и сломанъ.
Гдѣ-то, кто-то тявкалъ; — вдругъ, въ одной рубахѣ
Выскочилъ солдатикъ и за нимъ Арина
(Словомъ, для жанриста цѣлая картина).
Вижу Водолаза: лежа онъ косится
И молчитъ... а гдѣ же, думаю, лисица?
Гдѣ ея всѣ братцы?!.. Поминай, какъ звали!..
Разорили птичникъ: матерую утку,
Пѣтуха, индюшку, трехъ цыплятъ украли,
To-есть мигомъ горло имъ перекусили,
И черезъ лазейку драло въ лѣсъ... Не въ шутку
Къ намъ въ союзъ вступили, да и насолили...
Вижу, какъ Арина на крыльцѣ руками
Машетъ, какъ солдатикъ началъ понемножку
Просыпаться;, вынесъ глиняную плошку
Налитую саломъ, и зажегъ, и въ дверку
Курника, согнувшись, слазилъ на провѣрку:
Все ли цѣло; — вылѣзъ потный весь и красный.
