51
Никто мнѣ не повѣритъ,
Но я и не прошу мнѣ вѣрить: близъ могилы
Наткнулся я на каменный обломокъ
Плиты, съ сырымъ пескомъ, къ нему прилипшимъ.
Нагнувшись, сталъ я разбирать на немъ
Истертую , изглаженную надпись,
Старинную (Богъ вѣсть, какого вѣка),
И только разобралъ одно:
„ Княжна
Все остальное было прочтено
И стерто временемъ. Потомъ узналъ я,
Что камень этотъ выбросилъ могильщикъ,
Когда онъ рылъ могилу для Вадима.
И вспомнился мнѣ дикій сонъ его,
Который такъ мутилъ его разсудокъ.
Не мудрено, что мы по смерти часто,
Сходя въ сырую землю, въ ней встрѣчаемъ
Остатки праха позабытыхъ свѣтомъ
Мужей и женъ, и бѣдныхъ, и богатыхъ,
И нѣкогда могучихъ властелиновъ,
И ихъ рабовъ смиренныхъ... ну, и что же?
Неужели они намъ снятся, или
Тревожатъ насъ?.. Нисколько. Неужели
Вадимъ, какъ Фантазеръ, былъ исключеньемъ?..
Бываютъ ли такія исключенья?
И если—да, то почему бываютъ?
Прости меня, Вадимъ, за эту повѣсть,
Т акую неискусную, такую,
Быть можетъ, недостойную тебя!
Мечтателей иного склада и теперь
