более
юна
по своему развитию. Мичурин установил, что отво-
дочное растение
продолжает
развитие сеянца, начиная с того
состояния, в котором находилась исходная ткань маточного
дерева. Этим открытием Мичурин заложил основу для разра
ботки теории стадий в развитии растения, теории, блестяще
разработанной Т. Д. Лысенко, открыл новые горизонты для
управления формированием свойств растений. Именно приемы
работ Мичурина особо четко освещают связь между разви
тием приспособлений в прошлом и настоящем, показывают,
что условия формирования организмов, условия их развития
становятся условиями существования, потребными для нор
мального воспроизведения породы, вида и т. п. Именно работы
Мичурина, после раскрытия их общебиологической значимости,
как развивающих и по-новому освещающих дарвинизм, дали
такой могучий толчок развитию биологической науки, что са
мые разнообразные ее отрасли не могут остаться в стороне от
пересмотра их основ и перестройки на дарвинистски более
углубленный, на мичуринский лад.
Мичурин глубже проник в законы жизни, значительно бо
лее, чем Бербанк, развил дарвинизм, преобразив его в свете
своего учения, но основа у этих двух мужей науки — общая:
дарвинизм, понятый в его
действенности,
использующий изу
чение биологического прошлого живых существ для пере
стройки их настоящего.
Два полушария — два великих ученых — единая теорети
ческая основа, единый метод на разных ступенях своего разви
тия.
Достижения Бербанка еще раз, теперь уже из-за океана,
свидетельствовали о плодотворности путей, которые проло
жил Мичурин. Работы Бербанка новым, немалым весом ложи
лись на чашу весов дарвинизма, и за это Мичурин высоко
ценил Бербанка, хотя понимал, что уровень достижений аме
риканского ученого значительно отстает от того, что уже
раскрыто и достигнуто им, Мичуриным. Мичурин клеймил тех
педантов казенной науки, которые не сумели усмотреть в Бер
банке большого ученого и считали его просто «садоводом»,
«знахарем от селекции» и т. п. Мичурин умел постоять за
своего заокеанского собрата по теории. На полях статьи, в ко
торой один профессор счет возможным высокомерно заявить,
что «Бербанк был по роли своей деятельности всего лишь
садоводом и за всю свою долгую жизнь ничем иным не зани
мался», Мичурин писал:
«Лютер Бербанк не был копиистом и не был чужеучкой,
вел работу своими оригинальными способами улучшения.
Ничего общего с простым садоводом в нем не было, и на
зывать его лишь именем садовода является крайней наглостью
кастового жреца болтологии. Лишь одно глубокое изучение
124
