сирены, должно быть, осколком был поврежден его
клапан. Послышался, раздирая уши, несмолкаемый,
поразительной силы рев. Он далеко оглашал морокой
простор, точно извещая о каком-то страшном бедствии.
Казалось, что «Светлана» представляет собой живое
существо и, предчувствуя приближение своей гибели,
завыла в мрачном отчаянии. Над людьми, находящи
мися внизу и не знающими, что происходит наверху,
повис ужас. Одни думали, что сдаются в плен, дру
гие предполагали, что дают сигнал спасаться. И это
продолжалось до тех пор, пока кто-то из машинистов
не догадался разобщить пар, проведенный к механизму
сирены.
Замолчали оба орудия.
— Снарядов больше нет! —истошным голосом заорал
комендор-наводчик Мякотников.
И вся артиллерийская прислуга разразилась бранью.
В ярости матросы бросали на палубу свои фуражки.
А Мякотников, чтобы обмануть противника, начал
стрелять уже холостыми патронами. Но и они скоро
вышли. И только после этого он махнул
рукой и,
придавленный горем, ушел в нижние помещения.
В довершение всего испортилась вторая машина.
«Светлана» остановилась. Один неприятельский крей
сер «Нийтака» погнался за контр-миноносдем «Быст
рый», а другой — «Отова» —остался, и, подойдя ближе
к ней, бил с каким-то ожесточением по неподвижной и
неотвечающей цели.
Командир Шеин приказал механикам:
Пора топиться. У нас теперь один курс — на мор
ское дно. Открыть кингстоны!
Встретившись с Зуровым, он спросил:
37
