пылью и полевыми травами. По тускнеющей реке, крутым поворотом отступающей от нас в сторону, плывет
длинная вереница плотов, бросая вокруг отблеск пылающего костра; оттуда доносятся голоса какой-то песни,
полной удали и широкого, как эти поля, размаха. С лугов, как бестелесные видения, поднимаются клубы молочного тумана.
Я смотрю на мать, сокрушенную и печальную. Причитая, она жалуется на свою судьбу, на горькую долю
и на то, что я не оправдал ее надежд. Я чувствую слезы ее тоскующего сердца. Но что мне делать? „Победитель бурь1', этот таинственный и чудесный корабль,
плавающий где-то в далеких водах, не выходит у меня
из головы. Матрос зажег в моей голове новые звезды,
раздвинув передо мною мир, открыв широкие возможности. Я уже не закисну в темной и придавленной,
как чугунной плитой, жизни своего села. Нет! Мое будущее—там, где-то очень, очень далеко, в других замечательных странах, на синих морях,
на беспредельных океанах, куда, как на орлиных крыльях, уносит
меня юная фантазия.
»
18
