— Так точно, ваше высокоблагородие!—отчетливо,
но в тоже время почтительно отчеканивал боцман.—
Не извольте беспокоиться. Недельки через две—три
он у меня по канату будет ходить, не хуже всякого
акробата...
— А пока назначь его за уборными смотреть.
Ступай. — Есть, ваше высокоблагородие!— ответил Задвиж-
кин и, повернувшись, легкой походкой, точно танцор,
вышел из кают-компании.
Зудин в эго время, расположившись на рундуках,
находящихся в передней части судна, для чего-то вы-
кладызал из парусинового чемодана свои вещи. Около
него толпились матросы, но он будто не замечал их,
занимаясь своим делом и ничего не отвечая на задаваемые ему вопросы.
— А , ты здесь, перец!—подойдя к Зудину, сказал
боцман, перед которым почтительно расступились матросы. Зудин, услышав начальнический тон, разогнулся и,
не глядя на боцмана, спросил:
— Почему— перец?
— Не разговаривать! Марш за мной!
Боцман быстро стал подниматься по трапу, а за
ним, отставая, неохотно плелся Зудин.
— Шерелись! —раздраженно крикнул
Задвижкин,
оглянувшись.—Ходишь, как кухарка на рынок...
Уборная находилась в самом носу корабля.
— Вот где будет твое царство!— показывая на нее,
сказал боцман. —Умывальники и все остальное держать в чистоте и опрятности...
22
