звездами. Вблизи опушки леса, прямо на земле,
всхрапывая и посвистывая носами, раскинулись
человеческие тела. Это был первый сон со дня
Цусимского боя, первый отдых людей, переживших
смертный пробег из плена, последний ночной аврал
и бессмысленную катастрофу с крейсером. Так
продолжалось до двух часов ночи, когда весь лагерь был внезапно поднят на ноги. Это внесли переполол часовые. Они прибежали с горы и, задыхаясь от волнения, сообщили страшную новость:
— В бухту вошли два японских миноносца. А у
входа в бухту остановились два крейсера. Все это
мы видели собственными глазами. Японцы хотят
высаживать десант.
В лагере никто и не подумал встретить неприятельский десант ружейным и пулеметным огнем.
У каждого было лишь одно желание — бежать скорее отсюда. Старший офицер, выстраивая команду
фронтом, отдавал распоряжения тихо, почти топотом. Матросам было разрешено взять только винтовки с патронами и по две банки консервов, оставив все остальные вещи на берегу бухты. Стараясь
не шуметь, колонны людей направились к заливу
св. Ольги. На пути нашли барона Ферзена, который на ночь приютился в китайской фанзе. Разбуженный, он выскочил наружу и дрожащим голосом
заговорил:
— Мои предположения оправдались. Я был уверен, что японцы найдут нас. Поэтому-то я и торопился скорее взорвать крейсер.
Взяли проводниками китайцев и пошли дальше,
?8
