тревога: не видно ли дымков неприятельских кораблей? На «Изумруде» осталось только несколько человек: старший офицер Паттон-Фантон-де-Верайон.
боцман Куликов, минные квартирмейстеры Тейбэ
и Григорьев и радиотелеграфист Собешкин. Им
было поручено приготовить крейсер к взрыву.
А остальные офицеры и матросы находились уже
на берегу за версту от судна. Во главе с бароном
Ферзеном они забрались на гору и, построившись
во фронт, стали ждать.
Широко распростерлось, обдавая теплом, голубое небо, ослепительно сияли, уходя до самого горизонта, воды океана. В солнечных лучах зеленели кудрявые вершины сопок. Это еще больше угнетало людей, подавленных тяжестью противоречивых переживаний: с одной стороны родная земля
в весеннем наряде, с другой — такой порочный конец после героического подвига. Только теперь сознание моряков как-будто стало проясняться, и
они с глубокой скорбью всматривались в знакомые
очертания корабля, приговоренного к уничтожению.
На вершине другой горы, ближе к «Изумруду»,
появился красный флаг, означавший «бикфордов
шнур подожжен». Напряжение моряков нарастало.
Бледные, с пепельными губами, они имели такой
вид, как-будто сами были обречены к расстрелу.
Раздался взрыв в носовом патронном погребе.
Поднялся столб дыма. Когда он рассеялся, люди
увидели свой корабль, как казалось издали, целым и невредимым. Следующим взрывом оторвало
18
