Как-то по-особенному, словно захлебываясь, гудели
поддувала. От сильного давления пара дрожали в
шипели верхние пароприемные коллекторы. За перегородками, в других отделениях, голоса людей
ваглушались яростным движением машин.
Командир Ферзен, находясь на мостике, по-
прежнему не терял своего душевного равновесия.
Его подчиненные работали отлично. Он хорошо
знал свой корабль. Предельная скорость, какую
дал «Изумруд» на испытаниях, была 24 узла. Но
теперь, казалось, он превысил эту норму и, поглощая пространство, летел вперед, как птица, вырвавшаяся из западни. Гнавшиеся за ним неприятельские суда, отставая, исчезли за горизонтом.
Это было во втором часу дня. Впереди сияло
свободное море. «Изумруд», взявший сначала курс
на зюйд-ост, постепенно склонился на норд-ост.
Но тут с командиром Ферзеном случилось что-то
необ’яснимое.
Он начал терять
самообладание,
словно надломился от непомерной тяжести. В его
глазах появилась тревога. Он беспокойно оглядывал горизонт. Не было видно ни одного дымка. Но
все мрачнее становилось лицо командира. В пятом
часу, узнав, что запасы угля ограничены, он распорядился убавить ход до 20 узлов.
Через несколько минут произошла авария в четвертой кочегарке. Те, кто ближе находился к ней,
услышали такой сильный звук, словно взорвался
снаряд. Это лопнула паровая магистраль, питавшая
все кормовые вспомогательные механизмы и рулевую машину. Из образовавшегося отверстия с ре-
9
