74
А. Н О В И К О В - П Р И Б О Й
кошный салон, откуда в начале плавания так грубо его
выставили, он смутился, как будто его уже уличили
во лжи. Зачем он послушался матросов? Казалось, что
они нарочно хотят довести его до последней черты уни
жения и позора1. Капитан, сидевший в кресле в конце
стола1, спросил его:
— Больной?
Лутатини, неожиданно для самого себя, смело от
ветил:
— Да, сэр.
Капитан Кент ласково позвал его:
— Подойдите сюда поближе и расскажите, в чем дело.
Как будто не Лутатини, а кто-то другой, давно при
выкший к вранью, заговорил за него. Лицо его стало
скорбным, в голосе звучало отчаяние. Смущение исчезло,
словно он всю жизнь тем только и занимался, что лице
мерил.
Глядя в круглые глаза капитана, он убежденно рас
сказывал:
— Я давно уже, с месяц назад, начал ощущать боль
в правом подреберье и под ложечкой. Какая-то тяжесть
в этой области, особенно после работы. А теперь болезнь
стала проявляться в более резких приступах, при чем она
начинается внезапно, во всякое время, чаще всего' в ве
черние часы. Иногда этому предшествует сильное волне
ние. Бывали случаи, когда приступы наступали ночью,
среди сна. Боль сначала появляется тупая, но она быстро
усиливается до такой степени, что невозможно без стона
ее выносить, и сопровождается тошнотой и рвотой. Тогда
что-то сжимаіется в верхней части живота, словно диа
фрагма охвачена спазмой...
Бульдожье лицо капитана озарилось догадкой.
— Я, кажется, начинаю понимать, каким недугом вы
страдаете. У вас печень не в порядке. Подождите не
много—я сейчас вернусь.
