морщинки, точно оно помолодело за ночь. Вды
хаешь свожий воздух и чувствуешь ©о всём теле
такую бодрость, как будто солнце вливает в тебя
новые силы. Кругом разлита сияющая радость,
хочется петь песни. В такое утро кажется, что ты
никогда не состаришься, не умрёшь іи будешь жить
вечно молодым.
Команда уже позавтракала. Н а верхней палубе
идёт уборка. Около камбуза на дубовом чурбане
кок Жеребцов рубит на части бычью тушу.
Я стою поблизости и любуюсь его здоровенной фи
гурой, Н а нём всё белое— фартук, колпак, куртка.
В его руках тяжелый топор с очень широким лез
вием. Такие топоры бывают только у мясников.
Когда кок резко опускает его на чурбан, то ска
лит зубы и шумно выдыхает:
—• Гха!
Только что кончил он разрубать мясо, как около
камбуза появился Панфилка.
—• А ну-ка, кухонная чумичка, можешь ты мне
с одного взмаха отрубить голову? — пошутил
весельчак.
Кок покосился на Панфилку свинцовыми глаза
ми, дёрнул себя за нос и мрачно ответил:
— Клади голову на чурбан.
Смотрю, Панфилка становится на колени и кла
дет голову на чурбан. Лицо у него повёрнуто в
сторону моря. Солнце светит ему прямо в глаза.
Он щурится и восторженно улыбается, показывая
белые, как редька, зубы. Глядя на него, улыбают
ся и матросы. Кок берёт огромный топор и высо
ко вздымает его над собой, точно перед ним
действительно бычья голова. В таком грозном
виде он уставился на тонкую шею матроса и как
будто замер. Мне показалось, что глаза у него
помутнели. Все были уверены, что это только
шутка, и всё-таки стало так страшно, что у меня
152
