Кок покорно исполнил его приказ. Командир
схватил топор и так же, как и Жеребцов, высоко
поднял его над собой. Вокруг все затихли, затаили
дыхание, как на высочайшем смотру. Ещё момент —
отлетела бы и другая голова. Меня точно какая-то
сила толкнула вперед, — я выхватил у командира
топор. Он повернулся ко мне и зарычал:
— Д а как ты'смеешь! На каторгу упеку!
— Куда угодно упекайте, а топор я вам не
отдам, — твёрдо ответил я.
Вдруг лейтенант Подперечицын загородил меня
и заявил командиру:
—- Господин капитан первого ранга! Что вы д е
лаете? Опомнитесь!
И командир действительно точно очнулся от
бреда. Посмотрел на меня, а потом перевёл взгляд
на кока. Тот продолжал держать голову на чур
бане.
—' Арестовать убийцу! — строго и трезво при
казал командир и направился к себе в каюту.
Всех точно прорвало: поднялся невероятный
крик. Кока хотели убить и выбросить за борт.
Офицеры вызвали наверх караул. Всё это чуть не
кончилось бунтом. Когда, наконец, повели Жереб
цова в карцер, у него в сознании как будто насту
пило прояснение. Он замотал головой и заревел
истошно и надрывно, точно раненый медведь.
Сейчас же о событии сообщили по семафору
адмиралу. Немного времени спустя к нам на бро
неносец со всех кораблей съехались старшие врачи.
Им было приказано исследовать кока— сумасшед
ший он или нет? Лейтенанту Подперечицыну коман
дир поручил вести следствие по этому делу. Н о
все они ничего не добились от Жеребцова. Он
лишь одно твердил:
— Я сам не знаю, как это вышло.
Доктора допрашивали команду, как он вёл себя
154
