СРЕДИ ТОПИ
253
Охотники кончают ужин. Дичь у них приготовлена
не совсем обычным способом: очистили ее, посолили
и, завернув в мокрые тряпки, сунули в золу. И оба
не нахвалятся, уничтожая полусырое мясо.
— В особенности рябчики вкусные!—восторгается
Коля, усердно работая челюстями.
— Через это вот у них и жизнь никудышная, слезы
одни.
— Я что-то не пойму: почему слезы?
Максимыч обглодал последнюю косточку, бросил ее
в воду и рукавом зипуна вытер губы.
— Надо бы лоб перекрестить, да забыл, какой рукой
это делается. С революции не молился. В роде чурки
стал. Да.
А
насчет рябчиков сам посуди—какая это
жизнь? Каждую минуту дрожи и оглядывайся, чтобы
не попасть в когти ястреба. А взять, примерно, зимнее
время. Поспать, ведь, негде спокойно сердешному.
В мороз любит рябчик в снег зарыться. А лисе только
того и надо. Захрустят его косточки в зубах этой хитрой
бестии. Спрятаться в ельник—куница схряпает не хуже
лисы.
А
больше всего лиха— от человека. Постоянно
нужно быть наготове —чуть где шорох, не с ружьем ли
кто? Да еще характер у рябчика чудной—не любит он
один оставаться. Услышит пение другого—бежит к то
варищу по земле или летит и сам откликается.
А
тут
оказывается подлинная провокация—охотник в манок
наигрывает. Значит, смерть. Давеча утром —видал как?
Я так полагаю — всем рябчикам на свете погибать,
не иначе. Уж больно их любят в с е ...
Забурлил чайник, выплескивая из дудочки воду.
Максимыч осторожно снял его, заварил чай.
Мальчик задумался, чувствуя какую-то неловкость
в душе.
