-
170
сами в большом ладу живет. Мне кажется, он все
понимает. Только не может об яснить свои мысли.
Матросы начнут веселиться — он тоже зубы скалит, взвизгивает. Смеется форменным образом. А
сделай-ка при нем какую-нибудь глупость. Сейчас
же застыдится, подожмет хвост между ног и пойдет прочь.
— С остолопом, мол, не хочу дела иметь...
Третью кампанию плавает. С первого раза он
тоже порядочно трусу праздновал. Бывало, в бурю
как завоет благим матом! И тошнило его не хуже
матроса. А теперь моряк хоть куда... Раз в Либаве
он за какой-то сучкой начал увиваться. Отстал от
команды. Все вернулись на судно, а его все нет.
Так и решили, что пропал наш Буек.
А
он всю ночь
проблудил и утром, бестия, сам на корабль приплыл...
За свою службу мне два раза пришлось за границей побывать. Дай бог, чтобы каждому из вас
такое счастье выпало. Сначала на крейсере ходил,
значит, на строевого квартирмейстера занимался.
Тогда трудновато было: занятия одолевали. Потом
на канонерскую лодку попал. Тут лучше было...
Эх, ребята, хорошо в дальнее плавание уходить!
Скитайся по синим морям, любуйся на разные диковинки, потешай свою душеньку... Побывал я везде:
и в Европе, и в Америке, и в Африке, и в Индии.
Сколько людей разных видел. Немцы и англичане
народ неразговорчивый, серьезный. Молчат все
больше, трубки покуривают и, верно, машину ка-
