76 —
— Э, да ты гимнаст первый сорт! Славно,
Митек, ей-Богу славно...
Малютка кажется здесь таким милым, точно распустившийся цветок. Боцман не может налюбоваться ребенком, пока его не зовут наверх.
Темнея, медленно угасает вечерняя заря. Небо
украшено узорами сверкающих звезд, точно там,
в беспредельной выси, готовятся к какому-то торжеству. Море дышит бодрящей свежестью. В темной
воде, дробясь, отражаются огни кораблей. Обозначая время, на крейсере начинают бить в колокол.
Вдали слышатся ответные звуки, точно суда перекликаются между собою. Веселый, переливающийся
гул меди, огласив тишину ночи, тихо замирает в
просторе моря.
Боцман с ребенком на руках спускается по трапу
в паровой катер. Он настроен так празднично, как
никогда.
— Баба-то моя, слышь, как обрадуется такому
подарку...— в безотчетно-радостном порыве обращается боцман к рулевому, а тот, не отвечая, командует в машину:
— Ход вперед!
Катер вдруг точно ожил, зашипел и, дрожа всем
корпусом, шумно разсекая воду, понесся по направлению к городу, залитому огнями.
