— Вот-вот, — возвысил голос Семен.—-Это я и
говорю. У нас, примерно, на корабле такая суматоха потом пошла, что ничего нельзя было разобрать. Кто говорил, что надо стрелять фугасными
снарядами, кто — бронебойными. Расстояние уже
никто не передавал: верно, не осталось ни одного
дальномера. В какое судно нужно было стрелять—
тоже никто не знал. Наобум палили.
— В шестом часу стрельба стихла. Японцы куда-
то исчезли. Все обрадовались, что бой кончился.
Те, кто цел остался, повылезли из нижних отделений наверх. В носовом каземате нас собралось
несколько человек. Пришел с перевязки и наш
офицер: „Как, спрашивает, дела, молодцы"? „Никуда, отвечаем, не годятся, ваше благородие. Если
еще раз нападут на нас, то доконают совсем". Он
покрутил головой. „Да, говорит, я не ожидал, что
косоглазые будут так сражаться". Потом глянул в
полупортик. Я где же, спрашивает, „Суворов" и
„Александр III"? Я с товарищами видел, как эти
броненосцы вышли из строя: сначала первый, а
потом и второй. Мы прошли мимо них близко.
Оба были в огне. Над каждым из них виднелось
целое облако дыма. Избили их японцы: верхние
части расшиблены, измяты, бока . проломлены.
„Александр" совсем уже лежал на боку. Вся носовая часть его была разворочена, весь бок, кажись,
ему снесло. Мы думали, что он еще при нас перевернется вверх килем. Вот в каком положении покинула его наша эскадра! А японцы не переста-
— 89 —
