- 99 -
Остальные матросы все остались внутри корабля,
за стальной броней. Не успели, значит, выскочить.
В некоторые отделения вода попала не сразу, и
они, наверное, долго оставались живыми. Сперва,
значит, помучились, а потом уж погибли. Выходит,
что броненосец стал для них общим гробом... Так.
Плавающие же кричат: «Спасите... Погибаем... Братцы, не оставляйте нас...» Я те, которые на киле
сидели, смотрят на другие наши корабли и машут
им руками. Один матрос, что сидел ближе к корме, сорвался и попал под винты. Он больше не
показался. Его, видно, пересекло лопастями. На
киле же я увидел и своего товарища, минного
квартирмейстера. Он узнал меня. «Семен, выгребай к нам!»— закричал он и протянул мне снятую
с себя рубашку. Я хотел бы ухватиться за нее, но
меня отшибло волной. Оно, может, и к лучшему.
Я очутился около плавающего леса. За него держалось четыре матроса. Я тоже ухватился за дерево.
Это, оказалось, был рангоут гребного катера. Голосим, что есть моченьки. Я наши корабли идут
дальше. Проходят мимо нас совсем близко. Никого
не спасают. «Окаянные! На кого вы нас покидаете!»— завопил кто-то из товарищей. Сильно, видно,
осерчал он. Тут нас волной как шарахнет! Всех
раз‘единило. Один упустил из рук дерево, а плавать не совсем, верно, был горазд. «Прощайте
братцы!»— успел закричать он и пошел на дно.
Нас стало разносить волнением в разные стороны.
Я оказался на рангоуте один...
7
*
