ному стражу, что охраняет вход в гавань от разъяренных волн, подставляя под их удары свою
каменную несокрушимую грудь.
Боцман, средних лет, коренастый, с большой
угловатой головой, так плотно сидящей на широких плечах, точно он совсем не имеет шеи, согнувшись над люком, громко кричит:
— Все наверх!
Несколько человек из матросов, застрявших в
кубрике, выбегают на палубу.
Откинув йазад голову, боцман не спускает глаз
с капитана, очень высокого и мрачного человека,
прохаживающегося по мостику, и по его знаку,
повернув к нам свое лицо, тысячи раз битое,
с перешибленной переносицей, командует:
— П о мачтам! Паруса ставить!
Мы с Блекманом и другими матросами, поднявшись по зыбким вантам на мачту, работаем на
реях,
часть команды остается на палубе, приготовляя шкоты для растягивания парусов.
Не успев привыкнуть к новому судну, к новым
порядкам, мы с постановкой парусов возимся невероятно долго, вызывая этим раздраженную р у гань боцмана, беспокойно бегающего по палубе.
Паровой катер, отпустив буксир, попыхивая дымом, возвращается в гавань, а «Нептун», туго набитый разными товарами, по мере того, как окрыляются его мачты белыми большими полотнищами,
34
