кьіе снаряды, описывая траекторию, делали либо
недолет, либо перелет, но не попадали в цель.
В других случаях было еще хуже. В правой кормовой
6-дюймовой башне на циферблате было показано рас
стояние 11 кабельтовых. Командир башни, руковод
ствуясь таким указанием, поставил орудия на соответ
ствующий угол возвышения и открыл огонь. А на
самом деле до щита было 24 кабельтовых. Левая носо
вая башня, приступая к действию, сразу же лишилась
Подачи, и в нее таскали снаряды из правой башни.
Кроме того, очень волновались комендоры. Один из
них, например, целился сорок минут, но так и не сделал
выстрела. Затем приказания, исходившие из боевой руб
ки, выполнялись с большим опозданием, так как в баш
нях (Всегда было что-либо не готово. В общем выясни
лось, что в боевом отношении мы совершенно никуда
не годимся.
і
Вечером, возвращаясь на якорную стоянку, в Нооси-
Бэ, я смотрел на командира, на старшего артиллериста
и на других офицеров. У них был такой подавленный
и виноватый вид, как будто их тоілько что оттрепали
за уши. .«Орел» ее представлял собою исключения —
оскандалилась вся эскадра, йе умея ни стрелять, ни
управляться.
'
По поводу этого выхода в море вот что писал
Рожественский на второй день в своем приказе.
№ 42:
«Вчерашняя съемка
с
якоря броненосцев и крейсеров
показала, что 4-мееячнюе соединенное плавание не при
несло должных плодов.
Снимались около часа, потому что на «Суворове» Не
действовал шпиль, обросший грязью и оборжавевший.
Но и за целый час 10 кораблей не звенели занять
своих мест при самом малом ходе головного.
С утра все были предупреждены, что около полудня
будет сигнал — повернуть всем вдруг на 8 румбов и
в строе фронта застопорить машины для спуска щитов.
Тем не менее все командиры растерялись и вместо
219
