дили к ендове, называли свой номер и опрокидывали з
рот -чарку с 'крепкой душистой влагой. Но от обеда
вое отказались. Только строевые унтер-офицеры пыта
лись взять обед, однако рядовые сейчас же вырвали у
них из рук баки, и суп выплескали за борт. Кто-то
из команды крикнул:
— Становись вое во фронт! Старшего офицера по
требуем!
-
;
Привычно, с удивительной поспешностью люди вы
страивались в ряды. Весть о решении команды молние
носно облетела все части корабля. И отовсюду тороп
ливо бежали матросы, поднимались на верхнюю палубу,
присоединялись к фронту, как будто заранее его тори
лись действовать согласованно. Раздались сотый голосов:
— Давай старшого офицера!
— Старшого офицера сюда!
В это время в кают-компании шло веселье. Слыша
лись пьяные голоса. Кто-то пел романсы под звуки,
рояля. И вдруг на головы людей свалилось сообщение,
неожиданное и грозное, как землетрясение: взбунтова
лась команда! В кают-компании сразу с гало тихо, как
в пзютом храме. Бледные и моментально отрезвевшие
офицеры вопросительно переглядывались. И в каждой
паре их глаз замутилась смертельная тоска, как будто
броненосец сию минуту должен взлететь на воздух.
Однако это Продолжалось Недолго. Все вдруг засуети
лись, забегали, произнося какие-то снова. .Одни прята
лись по своим каютам, защелкивая за собою на замок
двери, другие вооружались револьверами, сами де веря
в то, что этим можно спастись от гибели.
Командир Юнг в это время находился в ходовой
рубке.
Перед командой, наконец, предстал капитан второго
ранга Сидоров. Он был в полной офицерской форме —
в новеньком, белом, как снег, кителе, в таких же бе
лых брюках. Но ни золотые погоны на его плечах, ни
ордена на груди уже не производили на его подчи
ненных должного .впечатления, а болтавшийся на
301
