— Ах, нехристя бессмысленные! Там служба идет,
&
они, скоты, тут зубоскалят! Марш в церковь, так
вашу!..
Он хлестко выругался, осыпав скверными словами
все святое.
Рядовые матросы исчезли, а унтера остались на срезе,
не обращая внимания на брань боцмана. Остался и я
со своим приятелем
В глубине броненосца раздавалось песнопение: «И су-
щим во гробех живот даровав». В тихом море, теп
лой ночью, под раскрытым, нарядно сверкающим небом,
это звучало особенно красиво. Казалось, что голоса
хора, вырвавшись на простор, радостію уносятся в даль,
чтобы всюду возвестить хвалу жизни. Не будет больше
смерти, этой страшной и неумолимой разрушительницы
всей живой твари. Сна сама попрана распятым на кресте.
Не будет больше смерти? А что же будет? И мой разум,
как тиран, опрокинул меня фактами. Все пушки у нас
были заряжены. У каждой из них дежурили комендоры.
Стоит только появиться противнику, как сейчас же вме
сто свечей и лампад загорятся прожекторы, вместо
«Христос воскресе» загромыхают орудия, вместо крас
ных яиц полетят к японцам снаряды, начиненные взрыв
чатым веществом. И чем больше мы уничтожим чело
веческих жизней, чем больше мы утопим их, тем силь
нее будет среди нас ликование. Как это все связать
с величавыми словами молитвы, провозглашающими тор
жество жизни? А ими обманывали человечество в про
должение почти двух тысяч лет...
Приятель шепнул мне на ухо:
— В кильватер за мною держи.
И мы полезли с ним на грот-мачту,
Vi
Марс находился высоко над палубой и представлял
ообею круглую, прикрепленную к мачте площадку, края
которой были обнесены железным бортом. Там давно
236
