точно сама Пресвятая Богородица нежной ручкой по
сердцу гладит. Да что там толковать? Посмотрел бы
ты только на
ее горничную, что нам прислуживала,
так и то обалдел бы...
— Мне, брат, по части баб не везет совсем,—откровенно признался часовой Малашкин, сокрушенно качая головой.
— А это потому, что ты—лопух. Женщина любит
тонкое обращение. Ты знаешь, как я с Терезой разговаривал? — Ну?
Петрован, продолжая на половину оставаться в ящике, гордо поднимает голову, вытягивает вперед руки,
смотрит на противоположную стену и шумливо, как
актер в театре, декламирует, поблескивая возбужденными глазами:
— Сеньора! Божественная моя Тереза! Звезда ты
моя земная кріаше всех звезд небесных. От одного
только взгляда ваших черных очей мое сердце трепещет, как вымпел на корабле во время ветра. Позвольте
мне причалить к вашей роскошной груди...
— Ах, черт, как у тебя все складно выходит!—-
перебивает часовой.—А она что на это?
— Она только и могла сказать: „Луидже! Милый
Луидже! Кумир ты мой ненаглядный"... И бац мне в
объятия. Так и влипла прямо в губы. И тут мы почувствовали, что оба мы вроде как штопором в самое
небо ввинтились... Да, вот оно как!.. Давай-ка, брат,
выпьем еще...
Булькает из бутылки остаток рома,
попеременно
выливаясь в один рот и в другой.
Часовой, что-то вспомнив, лукаво улыбается.
60
