Вольцем. Ніпе в первые дни,
в
карантине малого лагеря,
вступившись за беспомощных заключенных, он избил не
скольких обнаглевших уголовников, вызвав к себе их
затаенную вражду. Не раз они подсылали к нему своих
наиболее сильных дружков, но тем доставалось еще
больше. Привели бывшего экс-чемпиона Баварии Вилли
Шустера и, несмотря на разницу в весовых категориях,
Андрей вышел победителем. Слух о победах советского
спортсмена дошел до одного из помощников коменданта,
страстного любителя бокса, и с тех пор Андрею часто
приходилось выступать на самодельном ринге. В много
тысячном концлагере немало оказалось мастеров кожа
ной перчатки, их усиленно кормили, тренировали, чтобы
ради потехи начальства выпустить против Андрея, но
этот непонятный русский до обидного легко одерживал
над ними победы. Даже когда сам штурмбанфюрер по
желал сразиться с русским и, раздевшись, поверх акку
ратно сложенного мундира демонстративно положил
вынутый из кобуры парабеллум, Андрей остался верным
себе. На втором же раунде «высокое начальство» по
всем правилам бокса растянулось на помосте. Застыли
зрители, ожидая неминуемой расправы, но, к счастью,
этот штурмбанфюрер оказался настоящим спортсменом
и ушел, потирая ушибленную челюсть, оставив Андрею
свои сигареты вместе с портсигаром.
Каждая победа нашего любимца вызывала радость
узников, как нечто символизирующее победу нового,
молодого над отживающим мраком и в какой-то мере
поднимала уверенность в своих силах. Нам удалось
устроить его рабочим на лагерную кухню, лучшие спе
циалисты следили за его тренировками, режимом, пита
нием, а он в благодарность за такую заботу ради .това
рищей готов был на все. Не раз какие-то люди пытались
из-за угла нанести ему удар ножом в спину, подбрасы
вали угрожающие записки, на него это не действовало.
Кроме редкой физической силы и удивительного боксер
ского мастерства, он еще обладает большой смелостью.
Не одно поручение подпольной организации, требующее
особого хладнокровия и выдержки, приходилось выпол
нять именно ему, и вот сейчас он просит, чтобы я взял
его с собой.
— Я не подведу, Валентин, не беспокойся.
— Боюсь, что тебя узнают.
12В. Логунов
177
