— Хорошо, выкладываю, — и из-под нательной руба
хи, откуда-то из-под левой руки, он кладет мне на грудь
тяжелый сверток, обмотанный тряпкой. — Только осто
рожно, развертывай под одеялом, —предупреждает
«Москва» и опасливо оглядывается на пустое помещение
столовой с затемненным светом. *
Уже по форме свертка чувствую, что это такое, и серд
це начинает учащенно биться. И страх, и восторг одно
временно теснятся в сознании. Торопливо развертываю
тряпку, и у меня в руках оказывается нагретый теплом
тела бельгийский браунинг. Привычно вынимаю обой
му—полная. Не верится, что в руках оружие. Настоящее,
долгожданное оружие! Это здесь, в Бухенвальде!
— Ты с ума сошел? Где ты взял?
— Молчи, Валентин. Все в порядке и точка.
— Я тебя спрашиваю, где ты взял?
— Не могу сказать. Это не мой секрет. Это секрет
мастера.
— Я тебе покажу секрет мастера. Где ты взял? Это
что, провокация? —я начинаю злиться, но тут же умол
каю, потому что из спальни кто-то идет в уборную, осто
рожно шаркая деревянными колодками.
— Ложись рядом, чтобы тебя не видели у меня среди
ночи,— и «Москва» ныряет ко мне под одеяло.
— Да ты не бойся, Валентин. Все чисто сработано.
— Ты что, хочешь всех поставить под удар? Говори,
где взял?
— Ну я же говорю, что все сделано толково. Эту
дудку увели у одного цивильного* мастера на заводе. Он
сам будет молчать как рыба о своей пропаже. Ведь
если узнают, где он потерял этот шпалер, ему прямая
дорога сюда же к нам.
У меня немного отлегло от души. Доводы «Москвы»,
пожалуй, разумны
— А кто знает об этом?
— Никто. То есть я и еще один парень, который увел.
— А мастер его не может заподозрить?
— Да нет же, он из другого цеха, случайно там ока
зался.
*
— Ну, смотри, «Москва», чтобы это было в послед
ний раз.
* Цивильный — гражданский.
95
