моих жилистых рук,—напружинилась, как сталь.
Я смотрю вниз,—на палубе, окатываемой вол-
ками,, никого нет. И от того, что таИ пусто, безлюдно и от этой головокружительной высоты, на
какой я болтаюсь, душу мою-еще больше охватывает мрачный ужас.
— Помогите!—снова кричу я уже по-английски.
Мой мозг настолько напряжен, что я, очутившись в таком положении, .продолжаю видеть бурю,
ощущать все судорожные схватки возмущенной
стихии. С меркнущего неба, колыхаясь, опускаются
грязные завесы; вспыхивая, дрожащими извивами
сверкает молния; летят вверх,
как раскинутые
плащи, сорванные гребни волн, и вся поверхность
моря, насколько проникает глаз сквозь кровавую
мглу, рвет и, мечет, вздувая горы, точно с таинственного дна, извергаясь, поднимаются вулканы.
Попрежнему беспомощно качается наше судно.
Иногда, проваливаясь в глубины, вырытые бурей,
оно на секунду останавливается, словно страшась
вырастающих из воды темно-зеленых стен, готовых обрушиться на палубу, и снова пДывет, поднимаемое
невидимой силой на крутые высоты
гребней.
Кружась на парусе, я мельком успеваю ва'ме-
тить на мостике одинокую фигуру,—это стоит капитан. втянув голову в плечи, держась за поручни, не двигаясь с места, словно остолбенев
69
