38
А. НОВИКОВ - ПРИБОЙ
белками глаз, не были похожи на тех, с которыми Лута-
тини встречался на берегу. Когда открывали дверцы то
пок, на мрачных стенах трепетали багровые отблески.
В то время, как Лутатини суетился за работой, двое
его товарищей успевали справиться с делом и даже по
могали ему. Они пили воду и становились под виндзейль-
под длинную парусиновую кишку, нагоняющую в коче
гарку влажный ветер, крошечные частицы морских про
сторов. Сольма курил трубку, а Домбер жевал табак,
сплевывая бурую жижицу. Он мечтал:
— Добраться бы до родины. Три года не был... Если
попадем в нейтральный порт, сбегу с судна.
— А у тебя большая семья?— спрашивал Сольма.
— Жена с двумя детьми и отец-старик.
— А для меня все равно, где бы ни бросили якорь.
Лишь бы были женщины и выпивка. Однажды я попал
на китобойное судно. Целый год проболтался в Южном
Ледовитом океане. Негде было пропить ни одного шил
линга. Зато как вернулся на берег— деньгами завались-
Три дня я прочищал им очи.
И снова принимались за шуровку.
Домбер командовал:
— Возьмите, Лутатини, карандаш и начинайте распи
сываться.
Лутагини открывал ревущую топку. Вместо карандаша
он брал в руки двухпудовый лом. Засунув его заострен
ным концом в огненное жерло, он наваливался изо всей
силы на другой конец и взламывал скипевшийся слой
угля. Весь извиваясь, он, как бык, наклонял голову и,
зажмурившись, пробивал лом в новое место под свер
кающий слой топлива. Запекались и трескались губы,
широко раздувались ноздри, вдыхая раскаленный воздух.
Сердце делало перебои, кровь стучала в висках. У него
начинали дрожать руки и ноги. Тогда подходил к нему
кто-нибудь из товарищей и, отстраняя, говорил:
