СОЛЕНАЯ КУПЕЛЬ
41
В кубрике донимали клопы. Они сопровождали моря
ков во всех скитаниях. На них не действовали ни тро
пический зной, ни полярный холод. Сколько раз на «Ори
оне» команда принималась за уничтожение их: вытаски
вали из помещения все свои вещи, а потом начинали
ошпаривать кипятком все койки и пол, мыли стены. И
все-таки через некоторое время постылые насекомые
снова появлялись. Наконец, чтобы избавиться от них,
матросы сами выселились из кубрика на палубу.
Над люком переднего трюма был развешан тент. Ма
тросы и кочегары все свободное время проводили здесь,
располагаясь прямо на лючинах, затянутых брезентом.
Ложились поперек судна, в два ряда, голова к голове:
с левого борта кочегары, а с правого— верхнепалубные
матросы. Здесь же вместе с кочегарами, между Сольма
и Домбером, устроился и Лутатини, страдавший от кло
пов больше всех.
Лутатини считал себя человеком потерянным. Для него
ничего не оставалось в жизни кроме грязного и непосиль
ного труда и животного существования раба. Глядя на
него со стороны, никто бы не мог узнать в нем преж
него щеголеватого священника с нежным румянцем на
щеках. Он огрубел, ссутулился, ходил расхлябанной по
ходкой. Лицо стало обрастать черной кудрявой бородой,
под глазами, как и у его товарищей по профессии, по
явились несмываемые синие круги от въевшейся угольной
пыли.
Иногда проснувшись, он продолжал лежать на своем
жестком матраце, вслушиваясь в говор команды. Ему
хотелось понять этих людей, постичь их нутро. Эти люди
были полны противоречий, и в их поступках трудно было
разобраться. Взять хотя бы отношение команды к китайцу
Чин-Ха. Матросы, когда узнали о его болезни, готовы
были разорвать его на части, а теперь вспоминали о нем
с откровенной жалостью, как о близком родственнике.
