опущены, левый глаз прикрыт. Он решительно вылезает
из-за стола и, неуклюже протягивая Лариону руку, гово
рит упавшим голосом:
— Прощай, брат... Владей... Только не бросай...
Ларион, пожимая руку и не глядя солдату в глаза,
сквозь слезы отвечает:
—• С господом... Я все сполна сделаю ... Не поминай
лихом...
Гаврила подходит к жене.
— Ну, Фроська, больше не увидимся... Люби теперь
другого...
У Фроськи дрогнуло сердце, вспыхнула горячая, как
пламя, жалость к отцу ее детей, так жестоко и неспра
ведливо обиженному жизнью, — она упала перед ним на
колени и горько заплакала:
— Гаврилушка!.. Болезный ты мой ... Согрешила...
Прости...
Он махнул рукой и, пошатываясь, стуча о пол
дере
вянной
ногой, молчаливо направляется к двери. Безобраз
ное лицо его перекошено и мертво, точно каменное.
У порога он останавливается, неловко надевает на голову
папаху, один край которой подвернулся внутрь и, словно
слепой, долго ищет дверную скобку.
Ларион, глядя ему вслед, стоит на одном месте, кря
кает, растерянный, измятый, с посеревшим лицом, словно
он только-что проснулся и ничего не понимает» Одна
рука его заложена за пояс, другая сердито рвет рыжую
бороду. А Фроська, не вставая с пола, сжимая руками
виски, все умоляет о прощении.
Гаврила выходит на улицу.
Вечер. Сгущается, плотнеет осенняя тьма вокруг.
Мертвенно - свинцовое небо моросит мелким дождем.
Всюду черная липкая грязь и мутные лѵжи. Низкие избы
_______
ЛИШНИЙ ^ ______________143
