—
54
— Это жаль. Нужна строгость, чтобы дисциплину привить. Да и чинопочитание должны знать.
Ах, вот у нас в солдатах ловко! Другой придет из
деревни коряга корягой. А через год-два из него,
глядишь, такого человека сделают, что любо глядеть! Во-фронт встанет, вытянется, не дышит,
замрет! Картина! Залюбуешься, и все прочее!
— Да-а, — неопределенно протянул учитель и
стал ходить по комнате.
Рассказывая о казарменных порядках, Петр
бесцеремонно оглядывал помеі^ние учителя. Небольшая комната —аршин семи в длину и пяти
в ширину—она напоминала карцер. Стол, три стула,
кровать с одной подушкой и коричневым байковым
одеялом, этажерка, набитая книгами,—вот все. Два
небольших окна давали достаточно света. На одной
стене висел снимок с „Панихиды" Верещагина.
Петр ухмыльнулся:
— Военная картина? Расчудесно! В казарме
у нас тоже таких много. Только те получше. Там
нарисовано, как наши нехристей лупцуют...
— И что же, нравятся они вам?—тихо спросил
Яков Петрович.
— Еще бы! Одна, что висела против моей
койки, больно хороша. Как русский без винтовки
справился с врагом: схватил в охапку турка и зубами ему горло рвет. А тот глаза выпучил, морду
скорчил. Занятно, ей-богу!
Учитель поморщился.
