pa по личной инициативе матросов, давший до 160 руб
лей, есть явление отрадное, и нельзя за него каратъ
только потому, что по уставу «воспрещаются всякие сбо
ры без разрешения начальства». Порицания нашего по
литического строя также не могут быть поставлены
ему в вину, ибо этой критикой полны все газеты: и
раз офицеры допускают команду до чтения газет, дают
матросам статьи Кладо, то большая часть формальной
ответственности лежит на них. Наконец суровая кара
нежелательна еще и потому, что она не поддержит по
колебленной дисциплины. Собранные же деньги надо
принять от матросов и послать по назначению.
Эту точку зрения поддержал представитель судебной
власти, обер-аудитор эскадры, она же была им внушена
командиру, что, конечно, для командира было даже
удобрю — не поднимать истории. И в результате бата
лер был только смещен на время на низший оклад за
пользование ремингтоном и за недозволенный сбор.
Остальное предано забвению. Между прочим, у него
старший офицер забрал сначала
есз
тетради, заметки,
книги, дневники, там нашлось также много «подозритель
ного». В записной книжке, например, были записаны все
случаи «мордобойствз» фельдфебелей, боцманов, унтер-
офицеров, отмечены такие эпизоды, как удаление сочи
нений Толстого из судовой библиотеки по настоянию
батюшки. Но решили, что так как эти заметки остава
лись его личным достоянием, а не были обращены к
команде, то не обращать на них внимания. Кажется,
все ему возвращено.
Между прочим можно добавить, что этот матрос
вовсе не исключение из своей среды, в ней много таких
же развитых и начитанных людей, и они облагоражи
вают понемногу всю масс/, борются с грубыми инстинк
тами ее и будят духовные запросы».
Инженер Васильев записал в свой дневник все верно,
исключая одного момента: не вся кают-компания пере
шла па
мою
сторону. Насколько мне было известно
через вестовых, лейтенант Вредный, мичман Ворооей-
т
